Государственный департамент США
Выступление первого заместителя государственного секретаря
Энтони Блинкена (выдержки)
Институт Брукингса
Вашингтон (окр. Колумбия)
31 марта 2015 г.
Долгосрочные перспективы США в Центральной Азии
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Добрый день! Фиона, большое спасибо за те теплые слова, которыми вы меня представили. Я думаю, в Вашингтоне едва ли наберется много людей, обладающих таким же чутьем в этой почти византийской региональной политике Евразии и Центральной Азии, не говоря уже о почти византийском политическом процессе в самом Вашингтоне. Всегда рад вашему обществу.
И я особенно рад быть здесь с прекрасным другом и коллегой Строубом Тэлботом. Должен признаться, за последние несколько месяцев, что я работаю в должности, которую Строуб когда-то занимал в Госдепартаменте, я не перестаю удивляться тому, как сильно ваши дипломатические руководящие способности и умения продолжают оказывать положительное влияние на решение большого количества сложных вопросов, которые нам приходится решать.
Я также должен выразить глубокую благодарность Строубу за то, что при администрации Клинтона, когда я только перешел от должности спичрайтера президента к политической роли в качестве старшего директора по вопросам Европы в Белом доме, Строуб взял меня под свое крыло, став истинным наставником для меня, за что я неизменно ему благодарен. Я рад быть здесь с вами.
Я также хочу выразить признательность собравшимся здесь ученым, экспертам и дипломатическому корпусу. Многочисленные дискуссии, круглые столы и написанные вами труды помогают нам лучше понять процессы в Центральной Азии по мере их изменения и развития на протяжении многих лет. Позвольте также выразить признательность нашей чрезвычайно энергичной Нише Бисуол, помощнику госсекретаря, которая возглавляет нашу деятельность в данной области.
Фиона очень хорошо выразила эту мысль, и ее речь была действительно провидческой, потому что с самого начала я хотел сказать, что вы можете буквально выстроить траекторию региона по некоторым из комментариев, прозвучавшим здесь за несколько лет в рамках дискуссий аналитических центров. И если бы я выступал с этой речью 15 лет назад, я бы рассуждал о зарождении новых независимых государств после распада Советского Союза. И именно об этом говорил Строуб, когда выступал с такой речью в девяностых годах через дорогу отсюда, в здании Школы перспективных международных исследований, когда он описал видение «свободных обществ, живущих в мире с собой и другими».
Как упомянула Фиона, если бы я выступал с такой речью всего пять лет назад, то говорил бы по большей части об Афганистане, о поддержании нашего стратегического присутствия в регионе для обеспечения безопасности маршрутов поставок для наших солдат и укрепления потенциала афганских институтов.
С выводом наших войск из Афганистана стало распространяться мнение о том, что Центральная Азия перестала представлять для США большой интерес. Однако это не так. Возможно, подход и угол зрения на Центральную Азию и изменились с момента речи Строуба в девяностых годах, но мы остаемся приверженными политике развития партнерства и продвижения наших интересов и ценностей врегионе.
И причина этому проста: наша безопасность тесно связана со стабильностью в Центральной Азии. И в то же время мы видим огромный потенциал этого региона. Регион, который сможет стать экономическим мостом, связывающим Стамбул с Шанхаем, создающим условия для продвижения и развития нашего бизнеса и новейших технологий. Регион, который может предложить товары и энергию бурно развивающимся экономикам Юго-Восточной Азии. Регион, который может сыграть стабилизирующую роль во время переходного процесса в Афганистане, в борьбе с наркотрафиком, терроризмом и экстремизмом. Для развития динамического потенциала мы будем продолжать инвестировать в развитие человеческого капитала, в политическую и экономическую стабильность региона.
Сегодня я хочу в общих чертах изложить видение нашей политики в Центральной Азии, основанной на двух конкретных идеях: во-первых, о том, что наша собственная безопасность укрепляется благодаря более стабильной и безопасной Центральной Азии, которая вносит свой вклад в глобальные усилия по борьбе с терроризмом и насильственным экстремизмом; во-вторых, этой стабильности можно достигнуть максимально эффективно, если государства Центральной Азии будут суверенными и независимыми странами, обладающими полным потенциалом в обеспечении безопасности своих границ, поддерживающими связи друг с другом и развивающимися экономиками Азии, и процветающими благодаря правительствам, ответственными перед своими гражданами.
Соединенные Штаты хотят расширить и углубить наши двусторонние отношения с каждым из государств Центральной Азии. В то же время мы никоим образом не считаем эти отношения в регионе эксклюзивными или игрой с нулевой суммой. Государства Центральной Азии нуждаются в здоровых и взаимовыгодных отношениях со всеми своими соседями. И это их право как суверенных государств — развивать эти отношения так, как они считают нужным, без давления или устрашения. Это их выбор, не наш и ничей еще.
Наше участие основывается на убеждении, что в нынешнее время уникальных вызовов и возможностей Центральная Азия сможет восстановить свои позиции как важнейшего узла глобальной торговли, идей и культуры. Она может следовать модели роста и государственного управления, которая приносит дивиденды прогресса своим гражданам. Это модель, выбранная государствами в регионах от Латинской Америки до Южной Азии и поставившая их на путь к достижению долгосрочной устойчивости, стабильности и процветанию.
Всего 23 года назад мы одними из первых признали независимость, суверенитет и территориальную целостность Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Именно эта приверженность лежит в основе контактов между правительствами и народами от Астаны до Ашхабада.
Сегодня, развивая отношения со странами Центральной Азии, мы преследуем три важные цели: укрепляем партнерские отношения для обеспечения взаимной безопасности, налаживаем более тесное сотрудничество в экономической сфере и продвигаем более эффективное государственное управление и соблюдение прав человека. Поэтому позвольте мне немного рассказать об этих трех столпах.
Во-первых, что касается вопросов усиления нашего партнерства в области безопасности: хотя каждая из стран Центральной Азии имеет свою самобытную историю и будет развиваться по собственному пути, мы знаем, что страны разделяют общую озабоченность в вопросах стабильности и региональной безопасности. Мы напрямую и точечно, если необходимо, решаем эти вопросы на ежегодных двусторонних консультациях на высоком уровне с каждой из стран. В прошлом месяце мы подписали Договор о взаимной юридической помощи с Республикой Казахстан – один из 70 договоров, подписанных США с другими странами мира – который обеспечивает надежную основу для расширения сотрудничества между нашими правоохранительными органами и защиты прав граждан в обоих государствах.
Казахстан был и остается лидером в вопросах нераспространения и глобальной безопасности. Я очень хорошо помню, и еще лучше знает об этом Строуб: одно из достижений администрации Клинтона в сотрудничестве с некоторыми из наших европейских партнеров – помощь в работе с государствами-преемниками СССР, унаследовавшими ядерное оружие. Казахстан, наряду с Белоруссией и Украиной, решился на смелый и значительный шаг – отказался от оружия, унаследованного после распада СССР. Казахстан также поддерживал стабильность в регионе, внося вклад в будущее Афганистана через финансирование Афганских национальных сил безопасности и полиции и предоставление 1000 афганских мужчин и женщин возможности обучаться в казахстанских университетах.
В Таджикистане мы сосредоточились на укреплении безопасности границ, усилении потенциала правоохранительных органов и противодействии терроризму вдоль протяженной и малозащищенной границы этой страны с Афганистаном.
Вклад Узбекистана в наши усилия по Афганистану, включая участие в Северном распределительном маршруте, все так же важен, наравне с нашей совместной работой по борьбе с наркотрафиком и защите от транснациональных угроз.
Мы благодарны за жизненно важную поддержку, которую оказал Кыргызстан усилиям по стабилизации ситуации в Афганистане. Мы уважаем решение нашего суверенного и независимого партнера о закрытии транзитного центра. Наши отношения развиваются, поскольку мы продолжаем совместно отвечать на общие вызовы безопасности.
Мы помогли правительству Туркменистана установить современные контрольно-пропускные пункты на границе, с передовыми технологиями для борьбы с контрабандой и торговлей людьми.
Углубляя сотрудничество в сфере безопасности, мы также инвестируем в стабильность в Центральной Азии, давая возможность раскрыть ее огромный экономический потенциал. Образы древнего Шелкового пути – когда Центральная Азия действительно была на перекрестке цивилизаций – не должны быть только в памяти. Прошлое может стать прологом.
Сегодня Центральная Азия не только богата ресурсами, но и обладает молодым, предпринимательским потенциалом. Ровно половина населения региона – молодежь младше 30 лет. А в Узбекистане и Таджикистане около трети населения по возрасту ближе к 20 годам.
Мы хотим помочь странам Центральной Азии создать прочную основу для процветания, интегрируя их в глобальную систему, основанную на правилах, для того, чтобы оправдать надежды нового поколения. Поэтому мы поддерживали стремление Казахстана последовать примеру Кыргызстана и Таджикистана и стать членом Всемирной торговой организации, и мы ожидаем, что в этом году это долгожданное событие произойдет.
Предприниматели наших стран, их таланты и передовые технологии могут сыграть важную роль и помочь региону развить собственную культуру инновации и предпринимательства.
Мы продолжим налаживать эти связи по обе стороны земного шара. США недавно принимали у себя делегацию энергетического сектора Туркменистана. Казахстан проведет у себя этим летом инвестиционный форум для американских компаний.
Но, несмотря на эти усилия, я думаю, вы согласитесь со мной, что у Центральной Азии впереди еще долгий путь построения более открытого, готового к сотрудничеству рынка с налаженными связями, который будет поддерживать реальное предпринимательство и давать преимущества рядовым гражданам. Этот регион по-прежнему является наименее интегрированным с остальным миром, и лишь 6% его совокупной торговли приходится на Центральную Азию. В результате население получает мало выгод от огромного потенциала региона.
Поэтому США, в рамках инициативы Нового Шелкового пути, помогает развивать связи в регионе – совершенствуя торговлю и транспортную инфраструктуру, стандартизируя таможенные и пограничные процедуры, укрепляя связи между производителями и потребителями энергии.
И поэтому мы помогаем построить региональный энергетический рынок, чтобы связать внушительные запасы природного газа и гидроэлектроэнергии Центральной Азии с 1,6 миллиарда нуждающихся в этой энергии потребителей в Южной Азии. Наша поддержка проекта линии электроэнергии CASA-1000 поможет довести излишки гидроэлектроэнергии из Кыргызстана и Таджикистана до Афганистана и Пакистана, где более 80 миллионов людей не имеют доступа к электричеству.
Примечательно, что Афганистан также разделяет видение об азиатских взаимосвязях. Некоторые из вас могли слышать на прошлой неделе в Вашингтоне выступление президента Гани на объединенной сессии Конгресса, который высоко оценил важность региональной энергетической торговли для экономической жизнеспособности Афганистана.
Проводится большая работа по строительству инфраструктуры, соединяющей эти страны, но такими же важными, как физическая инфраструктура, являются и принимаемые решения в области политики, законы, нормативно-правовые акты, соглашения – как двухсторонние так и многосторонние, способствующие передвижению людей, товаров и финансов. И в этой области мы тоже помогаем.
В конечном счете, чтобы воспользоваться всеми преимуществами совместного процветания, страны Центральной Азии должны сделать выбор между политическими и экономическими практиками прошлого, которые ограничивали потенциал долгосрочного диверсифицированного роста, и возможностями будущего – всплеском инноваций и энергии, которые становятся возможными при создании более открытого общества внутри стран и присоединении их к динамичному, справедливому мировому рынку, основанному на правилах.
Эти правила не предназначены для утверждения власти одного народа над другим. Они призваны защищать и приносить пользу всем нам. Давать бизнесу уверенность, необходимую им для инвестирования, на основании умений молодого, образованного населения, и за счет создания растущего рынка для предпринимательского таланта.
Я понимаю, что с сегодняшней точки зрения цель может показаться далекой, но она обещает то, чего ничто другое пообещать не может: возможность для граждан Центральной Азии самим наслаждаться плодами своего процветания.
Наконец, важным аспектом нашей внешней политики является продвижение демократических ценностей, которые разделяют и другие страны, включая Центральную Азию. Эти ценности являются основной составляющей нашего сотрудничества в регионе и играют важную роль в установлении прочной стабильности, к которой мы стремимся.
В рамках любых двухсторонних отношений США продолжают активно продвигать вопросы уважения прав человека, повышения влияния гражданского общества и расширения религиозных свобод.
Сейчас движение вперед приостановлено, но я считаю, что мы сможем лучше решать эти сложные вопросы благодаря нашему присутствию и взаимодействую с правительствами и гражданским обществом этих стран.
Мы знаем, что правительства, подотчетные своим гражданам, могут более эффективно обеспечивать собственную безопасность, защищать свой суверенитет и способствовать стабильности в регионе.
Обеспечение свободы выражения, верховенства закона и политического плюрализма дает гражданам возможность высказывать свое недовольство мирным, законным путем, снижая вероятность их вовлечения в насильственный экстремизм.
Эти же самые свободы имеют большое значение для создания инновационного общества. В прошлом, когда мы размышляли о богатстве нации и о том, откуда исходит это богатство, мы говорили о физических размерах страны, изобилии природных ресурсов, мощи ее вооруженных сил, то есть практически о населенности.
И конечно же, все эти вещи имеют значение и сегодня. Но в XXI веке истинное богатство нации заключается в ее человеческих ресурсах и возможности увеличивать эти ресурсы – позволить им быть свободными, позволить им быть творческими, позволить им вводить новшества. Это те страны, с которыми мы больше всего хотим сотрудничать. Это то, что мы приветствуем, когда стремимся наладить партнерские отношения. Это то, о чем с большой страстью говорили президент Обама, вице-президент Байден и государственный секретарь Керри, где бы они не находились, от Аккры до Дели.
Как выразился наш президент: «Мы с намного большей вероятностью будем вкладывать свою энергию в те страны, которые хотят работать с нами, которые инвестируют в свой народ, которые разделяют видение общества, где каждый может внести свой вклад – мужчины и женщины, шииты и сунниты, мусульмане, христиане или иудеи. Потому что от Европы до Азии, от Африки до обеих Америк нации, неуклонно идущие по пути демократии, стали более процветающими и более мирными и больше инвестировали в поддержании общей безопасности и общего гуманизма».
Поэтому и в Центральной Азии мы продолжим поддерживать гражданское общество в его усилиях служить народу и выступать за мирные изменения без государственного вмешательства, в соответствии с Президентской инициативой по поддержке гражданского общества.
Мы будем продолжать выступать за свободные средства массовой информации и более открытые политические системы, и мы призываем освободить людей, заключенных в тюрьмы за мирное выражение своих политических взглядов или религиозных воззрений. Мы будем поддерживать большую прозрачность экономики и усилия по борьбе с коррупцией.
Как хорошо знает Строуб, мы обсуждаем эти вопросы на протяжении многих лет в Центральной Азии. Вероятно, они стали даже более важными, так как регион стремится к нашему участию и содействию в их развитии и интеграции.
В этом отношении мы также оказываем помощь Кыргызской Республике в развитии и становлении парламентской демократии, единственной в регионе. Наша помощь и наши программы обмена делают упор на реформы в области верховенства закона, поддерживают более открытое гражданское общество и создают новые возможности в сфере образования.
Мы гордимся тем, что принимали в США около 80% киргизских парламентариев, которые обсуждали с американскими официальными лицами и представителями гражданского общества вопросы государственной службы. Мы постоянно убеждаемся в важности развития долгосрочных отношений и продвижения демократических ценностей. Во всех странах Центральной Азии мы поддерживаем программы по обмену в области образования и изучению английского языка.
В Казахстане почти 400 000 школьников изучают английский язык с первого класса благодаря усилиям министра образования Республики Казахстан Аслана Саринжипова по введению трехъязычия во всех школах. Так вот, этот министр был выпускником Магистерской программы Эдмунда Маски.
Не так давно 40 членов парламента приняли участие в 30 собраниях общественности, проведенных в разных уголках Кыргызстана благодаря организационным талантам одного молодого человека, получившему соответствующий опыт в США во время наблюдения за президентскими выборами 2012 г.
Выстраивая такого рода связи между нашими людьми, мы не только способствуем установлению взаимопонимания и продвижению общепринятых ценностей, но и укрепляем нашу способность противостоять вызовам сообща.
Я знаю, что внимание сегодня приковано к переговорам по вопросам ядерной программы Ирана в Швейцарии, в которых участвуют и госсекретарь Керри, и Уэнди Шерман, и другие коллеги. Я также знаю, что никто не следит за ходом переговоров более внимательно, чем страны Центральной Азии.
Исторические и культурные связи Ирана с регионом имеют глубокую и давнюю историю. Для стран, которые все больше внимания уделяют вопросу связи с остальными странами мира, Иран мог бы стать потенциальными воротами в Европу, а также морским путем в Азию.
Но уникальные сложности в регионе не останавливаются на границе с Ираном. Расположенный в самом сердце Азии, регион зависит и от Китая и его растущего экономического влияния, он поддерживает Афганистан во время переходного периода, пытается оградить себя от новых актов агрессии со стороны России и бдительно защищает себя от растущего влияния экстремистской идеологии среди молодежи.
Китай, с его амбициозными планами по строительству сухопутных и морских маршрутов, оказывает большое влияние на регион. Он выделил десятки миллиардов долларов на строительство дорог и железных дорог с тем, чтобы дать выход своей продукции на рынки в Азии и Европе. И мы поддерживаем эти усилия, но мы также настоятельно призываем его продвигать торговлю во всех направлениях и придерживаться международных норм.
Для нас присутствие Китая в Центральной Азии – это не игра с нулевой суммой. Его усилия по развитию инфраструктуры могли бы дополнять наши собственные усилия. Мы думаем что Китай мог бы сыграть важную роль в поддержании переходного периода в Афганистане и продвижении интеграционных процессов во всем азиатском регионе.
С другой стороны, действия России на ее периферии, в том числе нарушение территориальной целостности и суверенитета Украины, угрожают самой основе международного порядка – не только в регионе, и не только в Европе, но и за ее пределами по всему миру. Дестабилизируя Восточную Украину, Россия, как и сепаратисты, которых она поддерживает, не просто нарушают границы другой страны. Они угрожают фундаментальным принципам, которые мы все обязаны защищать в Европе и, безусловно, во всем мире: это принцип, согласно которому границы и территориальная целостность демократического государства не могут быть нарушены силой; неотъемлемое право граждан в демократическом обществе самостоятельно принимать решения о будущем своей страны; недопущение возрождения национализма в вопросе языка, который, как мы полагали, уже отправлен на свалку истории; все члены международного сообщества, особенно его ведущие представители, обязаны соблюдать общие правила и должны нести ответственность, если они не выполняют свои обещания.
Я хочу вернуться к тому, о чем упомянул минуту назад: что государства-преемники Советского Союза отказались от ядерного оружия, которые они унаследовали после распада СССР. Как я уже отметил, помимо Казахстана, Беларуси и Украины, были две другие страны, которые унаследовали это оружие и в последующем отказались от него. А в случае с Украиной она сделала это в обмен на гарантии от трех стран, что территориальная целостность и суверенитет страны будут соблюдены. Этими тремя странами были Великобритания, США и Россия.
Что же могут подумать не только Украина, но и страны всего мира, если эти торжественные заявления будут смяты и отброшены в сторону? Как это понимать сейчас, когда мы пытаемся убедить Иран отказаться от ядерного оружия в будущем, а он вспоминает обязательства, которые великие державы сделали в прошлом, и задумывается о том, насколько они будут соблюдаться в дальнейшем? Поэтому столь опасны действия России в Украине, и мы обязаны по-прежнему занимать твердую позицию.
Понятно, что давление, которое мы оказываем на Россию в ответ на ее действия в Украине, влекут за собой последствия, которые отражаются на всем регионе. И хотя страны Центральной Азии сознают опасность, исходящую от России, лучше, чем многие другие, они также ощущают последствия экономического спада в России больше, чем многие другие. Мы понимаем их обеспокоенность и стремимся использовать наши собственные экономические инструменты, чтобы помочь Центральной Азии диверсифицировать свою экономику и связать рынки между собой.
Мы не просим ни одну из стран выбирать отношения с США в ущерб кому-либо еще. Мы выступаем против ложного выбора, навязываемого извне. Мы полностью поддерживаем стремление государств Центральной Азии проводить многовекторную внешнюю и экономическую политику.
Мы знаем, что еще одной растущей опасностью для региона является угроза насильственного экстремизма. Ранее в этом году в Соединенных Штатах прошел Саммит по противодействию насильственному экстремизму, который дал толчок глобальному диалогу о наиболее эффективных способах противодействия и пресечения финансирования и вербовки ИГИЛ и более широких проблем насильственного экстремизма. И Казахстан, и Кыргызстан направили на саммит делегации высокого уровня. Этим летом Казахстан планирует провести региональный Саммит по противодействию насильственному экстремизму для стран Южной и Центральной Азии.
Саммит, который мы провели в Вашингтоне, рассматривал не только проблему противодействия экстремизму в той форме, в которой она существует сегодня, но и пути его предотвращения, состоящие в том, чтобы охватить как можно большее число молодых мужчин и женщин, лишенных прав и восприимчивых к призывам экстремизма, давая им больше экономических и политических возможностей. Это вызов, который требует от всех нас критической оценки, чтобы гарантировать развитие таких обществ, в которых все граждане ощущают свою востребованность.
В этой атмосфере неопределенности кое-кто склоняется к тому, чтобы уйти в себя, построить высокие стены, закрыть границы. Но та самая геополитика, которая дает государствам Центральной Азии причины для беспокойства, также побуждает их взять курс на новое и иное будущее. Наше дальнейшее сотрудничество, долгосрочная безопасность и процветание региона зависят прежде всего от выбора центральноазиатских государств, от их стремления оправдать надежды своих граждан на лучшее будущее.
На этом пути наша приверженность странам Центральной Азии и их гражданам так же сильна сегодня, как и 23 года назад, когда Соединенные Штаты были среди первых, кто признал их независимость. Эти обязательства действуют не только между правительствами, но и между людьми, между нашими университетами, которые делятся знаниями и обмениваются студентами, и развивают инновации, между нашими предприятиями, поскольку они создают рабочие места, стимулируют инвестиции и развивают приграничные рынки региона, и между нашими лидерами, так как они работают вместе, чтобы продвигать необходимые реформы, чтобы преодолевать общие проблемы, раскрывать потенциал Центральной Азии для настоящего и будущего поколений.
Спасибо большое. (Аплодисменты.)
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Тони, разрешите поблагодарить вас за прекрасное вступление. И еще позвольте мне воспользоваться случаем сказать Нише, что все мы, кто был свидетелем вашего руководства бюро, которое вы возглавляете, которое является одним из наиболее разноплановых постов в Государственном департаменте, а именно Бюро по вопросам Южной и Центральной Азии, мы выражаем свою благодарность и поздравления за вашу отличную работу и благодарим вас за то, что находитесь здесь сегодня.
Тони, это было прекрасное вступление. Я слышу в нем некоторый исторический резонанс с тем, с чем мы распрощались много лет назад. Может быть, по крайней мере, одним из сегодняшних заголовков мог бы стать такой: «Добро пожаловать обратно, Флэшман». (Смех.)
Итак, давайте остановимся, если можно, на минутку, на одном из последних пунктов, о котором вы говорили и который, конечно, волнует всех нас, и это роль России. И, может быть, вы могли бы сосредоточиться на Казахстане, в частности, не в последнюю очередь потому что, как вы сказали, президент Назарбаев и его правительство вместе с украинцами и белорусами избавились от своих ядерных арсеналов. Они также имеют очень значительные русские диаспоры – пункт, который президент Путин подчеркнул на встрече с Назарбаевым. И Назарбаев несколько обиделся из-за того, что Путин подверг сомнению, является ли Казахстан вообще государством. Эта история все еще получает резонанс в регионе, не только в Казахстане, но и во всем регионе?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Ну, я думаю, резонанс в регионе все еще заметен. И конечно, то, что происходит, как мы обсуждали минуту назад, в Украине. То, что произошло в Грузии и продолжает происходить в Грузии, влияет на регион. Молдова – все эти вещи имеют резонанс.
Но я думаю, самым сложным является вот что. Во-первых, мы твердо верим, что страны Центральной Азии должны выстраивать мирные, успешные, плодотворные отношения со всеми соседями, включая Россию, и Россия будет играть важную роль в Центральной Азии в будущем. Торговые отношения очень важны. Объемы денежных переводов довольно значительны. И конечно, спад российской экономики представляет реальный вызов для многих жителей Центральной Азии, которые находятся там и отправляют деньги домой.
Но, как мы пытаемся объяснить снова и снова, мы здесь не ведем игру с нулевой суммой. И конечно, когда речь заходит, например, о российском экономическом союзе, о таможенном союзе, мы не говорим странам, что они не должны присоединяться к нему. Напротив, это совершенно противоречило бы тому, что мы говорим россиянам, когда речь заходит об Украине, т.е. что все страны должны иметь возможность делать собственный выбор, с кем они хотят объединяться и каковы основные решения они хотят принимать относительно своего будущего.
Поэтому я думаю, вызов в том, что мы стремимся поощрять позитивные отношения, в то время как именно действия самой России посылают очень противоречивый сигнал странам региона, и это заставляет их все чаще искать альтернативы и варианты. Я думаю, иметь как можно более широкий выбор и возможности – хорошая вещь. Мы надеемся, что когда-нибудь Россия изменит свой подход и предоставит преимущества, которые приходят вместе с долгосрочными и во многом более крепкими отношениями, особенно в торговой сфере. Но в данный момент, по моим ощущениям, уровень обеспокоенности очень высок.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: И как это воплощается в отношении государств Центральной Азии к перспективам Евразийского союза как явной альтернативы Европейскому союзу?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Ну что ж, я думаю, мы очень четко выразились. Мы никому не говорим «Не присоединяйтесь», наоборот, мы видим, как Казахстан и Кыргызстан работают и продолжают тесно работать [с Казахстаном] над его присоединением к ВТО, которое, как мы надеемся, состоится в этом году.
Что мы действительно хотим видеть, когда союз состоится, – чтобы эти страны придерживались своих более широких международных обязательств, чтобы союз не ограничивал, а, наоборот, реально способствовал торговле. И если в результате присоединения к союзу, например, появится больше тарифных или нетарифных барьеров, то это будет означать движение в неверном направлении, отступление. Но нет ничего фундаментально противоречивого во вступлении в союз и участии в более широкой международной системе, основанной на правилах, и мы призываем все страны делать это.
Но я думаю, что некоторые страны в регионе сейчас понимают, что в последнее время Россия неправильно управляла своей экономикой; во-вторых, санкции как результат действий России на Украине привели к значительному спаду ее экономики; и, конечно, цены на нефть подорвали ее, наверное, сильнее, чем что-либо другое. Эти три фактора привели к сокращению экономического взаимодействия с Россией по сравнению с периодом несколько лет назад. Опять же, я думаю, что это стимулирует все страны к стремлению диверсифицировать свои экономические отношения.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Вы отметили связь между намерениями Америки и озабоченностью по поводу политического плюрализма, и также сделали акцент на опасности экстремизма и терроризма в этом контексте. В соседнем регионе, на Кавказе, наблюдается очевидный рост данного фактора, и я бы отметил в скобках, что не в последнюю очередь это обусловлено российской политикой акцентирования этнического русского национализма, что не всегда приветствуется в тех частях Российской Федерации или, в данном случае, в странах бывшего Советского Союза, которые не являются исконно славянскими, а скорее мусульманскими, хотя бы в культурном смысле, в силу своего исторического наследия. Слышали ли вы и ваши коллеги в наших посольствах, дипломатических представительствах в регионе, о высоком уровне озабоченности ростом исламского экстремизма на Кавказе с дальнейшим распространением на другие части бывшего Советского пространства?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Да. Нет, это вызывает реальную озабоченность. Мы слышим об этом все чаще. Здесь дело не только в распространении, в некоторых странах есть потенциал возникновения такого рода экстремизма в рамках их границ. Вопрос и вызов здесь таков: как с этим справиться? И здесь перед нами одна из сложных дилемм, которые мы видим и в других частях мира, так как, с одной стороны, мы работаем над тем, чтобы помочь странам развить в достаточно короткие сроки свой потенциал в отношении вызовов безопасности, включая потенциальный вызов экстремизма. Я думаю, здесь мы работали и работаем очень эффективно, и предлагаемые нами экспертные знания очень востребованы среди наших партнеров.
С другой стороны, как я предположил некоторое время назад, на наш взгляд, реальная безопасность и стабильность нежизнеспособны без более открытого и эффективного государственного управления, без более открытых и эффективных институтов, без базового соблюдения прав человека и демократического развития. Поэтому большая часть нашего диалога с партнерами – это, с одной стороны, помощь в развитии потенциала безопасности, в том числе в противодействии экстремизму, но и также постоянное доказывание и убеждение, что главный путь к стабильности лежит через эффективное управление, институты и демократию.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Снова вернемся к 90-м годам: тогда, казалось, есть небольшая надежда на развитие отношений в области безопасности между всеми бывшими республиками СССР. Я имею в виду, в частности, программу «Партнерство ради мира» и Совет Евро-Азиатского партнерства. Мое мнение (поправьте меня, если я ошибаюсь), что это уже довольно изжившие себя, или просто чересчур умеренные программы. Можете ли вы себе представить, что будет возобновление интереса к такого рода сотрудничеству в области безопасности?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Ну, во-первых, я бы сказал, что определенные аспекты этой программы на самом деле остаются в действии и успешно работают, включая различные аспекты «Партнерства ради мира». И мы видели участие стран-партнеров, например, в Афганистане, которое было чрезвычайно эффективным. Некоторые их них ранее оказались в партнерстве, другие вне его. Если вы посмотрите, например, на вклад в то, что мы сделали в Афганистане, такой страны, как Грузия, в расчете на душу населения – это уникально, просто поразительно.
По-моему, важнейшим мотивирующим фактором в настоящее время является потенциал для более широкого экономического взаимодействия и взаимосвязи. И потенциал удивительный. Но я также согласен (по крайней мере если я правильно понял смысл вашего вопроса), что, учитывая нынешнюю невероятно изменчивую обстановку, здесь может возникать все больше и больше предпосылок к зарождению и интенсивному развитию такого рода сотрудничества в области безопасности. И это, безусловно, то, чем мы занимаемся. Но я думаю, в конечном счете, чем теснее мы сможем связать эти страны, чем больше они будут способны извлечь выгоду из совместного сотрудничества, тем прочнее будет основа для стабильности в будущем.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Я через минуту собираюсь здесь обратиться к аудитории, если вы не возражаете. Но я хочу спросить о другом довольно крупном региональном игроке, и это – Китай. Что вы можете кратко сказать об этом? Не то чтобы мы имели здесь возврат к «Большой игре», но идет новая игра, и является ли Китай основным игроком?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Китай – очень крупный игрок. И, как я говорил, мы думаем, что это в значительной степени связано с нашими действиями. Мы ведь ищем пути, чтобы более эффективно сотрудничать с китайцами. Инвестиции, которые они вкладывают в физическую инфраструктуру, что, в конечном итоге, сможет теснее связать эти страны, являются замечательными, и обычно они выгодны – выгодны для жителей этих стран с точки зрения предоставления им новых возможностей, потенциально выгодны для наших собственных предприятий, которые пытаются работать там. И здесь речь не идет о том, кто выйдет победителем. Все это может работать вместе – наше собственное участие, участие Китая.
Но я вот что скажу: и участие, и инвестиции очень важны, но то, как они созданы – это тоже важно. И поэтому я думаю, что все страны сами будут задавать вопросы об участии и инвестициях. Чьи рабочие используются для их продвижения? Какие стандарты будут соблюдаться, когда дело коснется прав рабочих, окружающей среды? Как насчет качества проектов? Все эти вопросы также являются важными и, я думаю, на практике есть рыночные силы, которые будут мотивировать китайцев, надеюсь, чтобы повысить их собственную игру. Чем больше они будут это делать, тем больше, я думаю, мы сможем работать вместе, дополняя друг друга, чтобы улучшить то, что, мы считаем, будет в интересах Центральной Азии, но также и в наших собственных интересах и в интересах Китая. Но нет никаких сомнений, что Китай является большим и становится все большим игроком.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Как вы считаете, не играют ли беспокойство и страх перед Россией в Центральной Азии на руку Китаю – а может быть, до известной степени и нам?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Короткий ответ – да. Но, опять же, я думаю, что стимулом для большинства стран региона является поиск различных выходов, различных точек контакта. Это мы. Это Россия, опять же, потому что существует много исторических и прочных торговых отношений. Это Китай – благодаря своим значительным инвестициям и потенциалу. В зависимости от развития событий в Иране в течение ближайших лет или в дальнейшем это может быть и Иран, в качестве шлюза для Европы и ворот в Индию. Так что если бы я сидел в любой из столиц Центральной Азии, я бы рассматривал все эти возможности.
Лично я считаю, что Соединенные Штаты могут предложить то, чего другие страны не могут. Хотя мы находимся дальше, мы предлагаем определенный способ ведения бизнеса – определенные ценности, определенные стандарты, которые, я считаю, более выгодны для всех. Но это не игра с нулевой суммой. Чем больше мы можем помочь другим странам повысить их собственную игру и поднять свои собственные стандарты для взаимодействия с Центральной Азией, тем лучше будет для людей в регионе, тем лучше будет для нас.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Меня это наводит на мысли о другой стране. Я вспоминаю Тургута Озала, который во времена распада СССР откровенно говорил о «турецкой мечте», учитывая турецкое влияние в регионе, о котором мы говорим. А каковы сегодня перспективы влияния Турции, учитывая те волнения, которые там происходят?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Это хороший вопрос, но, откровенно говоря, я бы предпочел услышать мнение наших партнеров в регионе. Я не вовсе не хочу подсказывать им, что они думают о перспективах влияния Турции. Я думаю, вы правы насчет интересов и амбиций Турции. Также верно и то, что турки в данный момент располагают огромным влиянием в соседних регионах, и это усложняет ситуацию.
Таким образом, с нашей точки зрения речь не идет о создании некоего ложного выбора или о подталкивании наших партнеров к тому или иному выбору в Центральной Азии. Наше отличие состоит в том, что, по нашему глубокому и твердому убеждению, наши партнеры имеют право сами принимать свои собственные решения и сами делать выбор о своем будущем. И если нас к этому привлекут, тем лучше. Но если будут привлечены другие страны в регионе, это их решение.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Переходим к вопросам.
ВОПРОС: Спасибо за ваше выступление. Думаю, что это очень своевременная инициатива – сформулировать интересы и стратегии США в регионе, не в последнюю очередь потому, что по всем региону раздаются вопросы: в чем же заключаются интересы США и как наше участие повлияет на будущее? Вы очень красноречиво говорили об интересах. Теперь вопрос стоит о том, как изменится наше участие в будущем. Анализируя относительную степень вовлеченности США в прошлом в других странах мира, степень вовлеченности других ведущих партнеров в регионе, в частности, Китая и России, можно сказать, что участие США в прошлом было относительно скромным. А как оно изменится в будущем? Как вы планируете достичь при столь скромном участии сформулированных вами целей, которые я считаю вполне обоснованными?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Я думаю, что это отличный вопрос, и несколько вещей напрашиваются сами собой. Во-первых, ваши усилия должны быть отчетливо видны. Соответственно я надеюсь, что наша нынешняя вовлеченность на высоком уровне, на официальном уровне, будет иметь важное значение. Но я думаю, что нам нужно делать еще больше. Помощник госсекретаря постоянно приезжает в регион и ведет здесь активный диалог, как и многие другие официальные лица. Но в ближайшие годы мы планируем действовать в этом плане еще более активно.
У нас, как вы знаете, ведется много регулярных структурированных диалогов по целому ряду вопросов, и они непрерывно движутся вперед, мы изо дня в день и из месяца в месяц укрепляем эти отношения. Но самое главное – в том, что наряду с активными межправительственными отношениями, которые будут развиваться и дальше, огромное значение имеют и другие аспекты наших связей, другие диалоги – укрепление связей между людьми, и особенно торгово-экономические отношения. Чем активнее мы будем строить эти связи, чем активнее мы будем укреплять контакты между людьми в обеих странах, тем прочнее будет фундамент. И опять же, несмотря на сложности, связанные с нашей географической отдаленностью, мы все же имеем интересы, мы видим потенциал, мы можем предложить то, чего некоторые соседние страны предложить не могут, и потому, я считаю, страны Центральной Азии, ожидают нашего участия, и мы должны ответить на эти ожидания.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Следующий вопрос?
ВОПРОС: Вы говорили о борьбе с насильственным экстремизмом а также об опыте, который есть у американцев. Это интересно, не могли бы вы рассказать нам об этом побольше?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Позвольте мне сказать вот что: речь идет не только о нашем опыте, таким же опытом располагают и другие члены международного сообщества. Один из самых интересных аспектов саммита, который состоялся чуть больше месяца назад в Вашингтоне, состоял в том, что на него мы пригласили не только представителей правительств, но и НПО, технологов, ученых со всего мира, чтобы они собрались за одним столом. Выяснилось, что над различными аспектами проблемы уже ведется вполне удачная работа в самых разных местах. Поэтому очень важно наладить обмен информацией и ее использование в более крупных масштабах.
Например, одна из самых больших проблем в плане усиления радикализма и экстремизма – это радикализация, происходящая в тюрьмах. Двое из трех нападавших на Charlie Hebdo в Париже были мелкие преступники, которые попали в тюрьму и там радикализировались. Действительно, у некоторых стран накоплен большой опыт в этой области и разработаны очень интересные программы борьбы с радикализацией. Таким образом, обмен знаниями и опытом очень важны, и это одна из вещей, в некотором смысле, что мы можем предложить, если хотите, в качестве координатора. И тот факт, что Кыргызстан и Казахстан были активными участниками саммита, будет, как мы надеемся, иметь для них важное значение.
Можно долго спорить о мотивирующих факторах, которые толкают людей к экстремизму, о том, что с этим можно сделать, и это много раз обсуждалось. Мне кажется, тем не менее, что, пытаясь противодействовать насильственному экстремизму и имея дело с людьми, которые не желают слышать доводы разума, мы обязаны применять военные и антитеррористические способы борьбы. Но еще лучше, если мы сможем предотвращать подобные явления.
И сейчас я хочу вернуться к тому, что я говорил ранее: в конечном счете, чтобы предотвращать подобные явления, все страны должны пытаться строить более открытое общество. Потому что чем более закрыто общество, тем больше людей не могут найти выхода для своих проблем и опасений, и практически можно гарантировать, что они будут искать их в других местах с негативным результатом, и это в конечном счете подорвет стабильность страны.
Я считаю, что в этом заключается одна из самых важных вещей, которые мы можем предложить.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Вопрос?
ВОПРОС: Не могли бы вы рассказать о позиции США по очень важной китайской инициативе, касающейся Центральной Азии, которая называется «Один Пояс, Одна Дорога»? Не является ли она дополнением к стратегии Нового Шелкового пути, о которой вы говорили? И еще: сегодня крайний срок вступления в Aзиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ). Вас удивляет присоединение 47 членов к АБИИ или смущает?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: (Смех.) Да, спасибо за этот вопрос, может быть, за исключением последних слов. (Смех в зале.)
Итак, две вещи. Опять-таки, возвращаясь к основному предложению, я твердо убежден в том, что многие из тех усилий, которые Китай предпринимает, в том числе благодаря участию и весьма значительным инвестициям, удачно дополняют то, что пытаемся делать мы, и будут очень полезными для стран региона. Но это, в некотором смысле, идеально вписывается в деятельность банка инфраструктурных инвестиций.
Проблема, которая возникает к нас в связи с этим банком, заключается в следующем: мы не против него, совсем наоборот. Чем больше инвестиций вы сможете вложить в инфраструктуру региона и вообще в Азию, тем лучше, мы считаем. Это остро необходимо. Это основа экономического прогресса. Но, как я уже говорил ранее, крайне важное значение имеет то, каким образом это происходит, и поэтому основная наша озабоченность связана с внутренними правилами банка. Как он управляется? Какую роль играет совет директоров? Какие стандарты он будет продвигать в плане защиты прав рабочих, защиты окружающей среды, интеллектуальной собственности, требований к капиталу и так далее? Мы потратили 70 лет на создание международных институтов для поддержки финансирования и развития во всем мире, и при этом мы стремимся повсеместно повышать стандарты этих учреждений таким образом, чтобы они приносили пользу людям, с которыми они работают.
Чего мы хотим избежать – так это процесса размывания стандартов, и это наш единственное условие. И на самом деле это беспокоит не только нас. Даже те страны, которые решили присоединиться, четко заявляют о своей обеспокоенности в этой связи. И я даже думаю, что многие страны пошли на присоединение в надежде, что они смогут повлиять на соблюдение принципов управления и стандартов.
Так что если эти стандарты будут на том же уровне, а то и выше, чем в других нынешних международных институтах, будет очень хорошо. Если нет – то боюсь, что новый институт не достигнет поставленных целей.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Кстати, премьер-министр Швеции сегодня утром привел практически те же самые аргументы. <…>
МОДЕРАТОР: Последний вопрос.
ВОПРОС: Хотел вернуться к теме поддержки демократических ценностей. За последние два десятилетия мы разработали ряд программ и инструментов для наших послов и посольств для продвижения гражданского общества, демократических выборов, свободы слова. И все же во многих странах сегодня мы сталкиваемся с ситуацией, в которой гражданское общество прекращает свою деятельность, лидеров, которых мы обучали, арестуют, журналистов, работавших в «Радио Свободная Европа/Радио Свобода», арестуют. Мой вопрос заключается в следующем: насколько имеющиеся инструменты и программы эффективны в нынешних условиях, которые являются гораздо менее дружественными, чем два десятилетия назад, когда мы возлагали большие надежды на эти программы?
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ БЛИНКЕН: Я бы сказал, что они необходимы, но не достаточны, и мы постоянно должны заново оценивать, насколько они хороши и какие есть более эффективные способы продвижения нашей миссии, именно по тем причинам, которые указал (неразборчиво). На мой личный взгляд, мы должны продолжать использовать их с еще большей решимостью, но при этом проявлять творческий подход, искать другие способы, дополнительные способы. Как нам лучше использовать новые средства массовой информации и новые технологии? Как нам наладить работу со странами-партнерами, которые могут иметь более легкий доступ, чем мы, но хотят развивать эту дискуссию?
Я надеюсь, что чем активнее мы будем строить и укреплять отношения с правительствами, чем выше будет возрастать их уровень доверия к нам, к нашему постоянному участию, тем легче нам будет убедить их мыслить более широко и прогрессивно о том, как им подходить к этим вопросам.
Но также совершенно ясно и неоспоримо, что все должны отвечать за свои действия. Как вы знаете, мы ежегодно публикуем доклады о правах человека, о свободе вероисповедания, о торговле людьми и так далее. Это важные документы. И даже если они иногда не привлекают должного внимания здесь, все знают, какое большое внимание они привлекают в тех странах, о которых сообщается в этих докладах.
И, конечно, мы должны соблюдать наши собственные стандарты, потому что в противном случае это все будет напрасно. Усилия по созданию более совершенного союза в нашем собственном доме на самом деле никогда не были более важными, чем сегодня.
Итак, подытоживая, я думаю, ваш вопрос очень своевременен, и мы должны делать больше, мы должны работать по-новому, поддерживая и продвигая то, что мы уже делаем.
СТРОУБ ТЭЛБОТТ: Тони, вы говорили предельно ясно и откровенно. И я помню, что у вас впереди длинный день. Надеюсь, что все вы, присутствующие здесь, вместе со мной поблагодарите Тони за его убедительное и искреннее выступление, и за то, что он сегодня здесь, с нами. (Аплодисменты.)
